В миру Покровский Виталий Никитич, родился 8 апреля 1881 года на ст. Сходня Николаевской железной дороги (по др. данным, с. Черкизово Московского уезда и губернии) в семье железнодорожного служащего, личного почетного гражданина.
По окончании в 1904 году Калужской духовной семинарии рукоположен во иерея, служил в с. Никитине Мещовского уезда Калужской губ.
В 1906 году перемещен на должность калужского уездного миссионера, служил в церкви дер. Дворцы Калужского уезда, исполнял обязанности законоучителя и заведующего церковноприходской школой. С 1909 года одновременно был назначен на третью священническую вакансию к церкви с. Тихонова (Тихонова Пустынь) того же уезда.
С 1917 года — клирик Московской епархии.
С 1917 по 1921 год учился в Московской духовной академии.
Был дважды судим в первые годы советской власти. В одном случае суд вынес порицание, во второй раз его приговорили к шестимесячному заключению «за оскорбление словами должностного лица», но освободили от наказания по амнистии.
С 1921 года служил священником в с. Наро-Фоминском (ныне г. Наро-Фоминск) Московской губ.
23 декабря 1923 года хиротонисан во епископа Михайловского, викария Рязанской епархии. Хиротонию возглавил патр. Московский Тихон.
С января 1924 по май 1925 года Рязанский архиеп. Борис (Соколов) был выслан из Рязани и жил в пос. Перловка под Москвой, но продолжал руководить епархией, посылая распоряжения еп. Глебу и епархиальной канцелярии. Как ближайший помощник правящего архиерея еп. Глеб принимал меры к налаживанию в епархии церковной жизни, лично обследовал положение дел в приходах, объезжал отдаленные селения, активно боролся с обновленцами. В 1925 году он дважды побывал в г. Раненбурге (ныне Чаплыгин Липецкой обл.) для улаживания конфликта между ушедшим на покой викарным еп. Иоанном (Киструсским) и сменившим его еп. Мефодием (Абрамкиным).
Епископа Глеба волновало отношение членов церковных советов к нуждам Церкви, священства и прихожан. За год жизни в Рязани он сделал интересные наблюдения за епархиальной жизнью. В них он писал, что из церковных советов постепенно стали уходить настоящие помощники Церкви. Епископа Глеба нельзя назвать смиренным и кротким, он был деятельным по натуре и жаждал этой деятельности.
Единоначалие архиепископа Бориса (Соколова), решение им многих вопросов без согласования с представителями священства и местных властей ему не импонировало, однако он всегда подчинялся требованиям архиепископа. Он несколько раз пытался доказать владыке Борису неправомочность его действий. Например, он считал, что существование канцелярии и епископов без их избрания на епархиальном съезде и без согласования с местной властью несет нарушение существующих законов. Однако у архиепископа Бориса (Соколова) было на то свое мнение: он считал, что в условиях, когда идет вопрос о существовании православия как такового, нельзя идти на компромиссы с властью, которая пытается внести раскол в Церковь через обновленцев. Знаток церковных правил, архиепископ Борис считал, что государство, отделившее от себя Церковь, не имеет права вмешиваться в ее дела.
Епископ Глеб подчинялся всем распоряжениям архиепископа, в его отсутствие не только наблюдал за епархиальной жизнью, но и совместно с членами канцелярии проводил политику владыки Бориса, направленную на объединение паствы, борьбу с обновленчеством и расколом Церкви. Когда Владыка Борис отсутствовал, епископ вел с ним переписку. По строкам сохранившегося письма можно судить о личности самого епископа Глеба, чуткости его к пастве:
«Диакон Василий Скормилин голодает с семьей, часто я помогаю вносить налог ему, церковный совет обещался платить за квартиру, но делает это неисправно. Купцы прихожане — помощники только на словах».
Епископ Глеб изучил жизнь всех храмов Рязани, знал, чем дышат прихожане и причт церковный:
«Воскресенская церковь. Прот. о.Сергий Соколов весьма уважаемый пастырь в городе, пользуется популярностью как проповедник и прекрасный священнослужитель, добросовестный помощник по делам епархиальной канцелярии…»
«Ильинская церковь. Наст. свящ.Павел Свистов не проповедует, регент Леонов обратил храм в концертный зал…»
«Троицкий храм. Причт благоговейно совершает богослужение, с строгим уставом, проповедуют, прекрасный хор, регент изменил свой гордый нрав, он скорее нервный человек, очень добросовестно относится к своим обязанностям. Всегда, когда я служу в Троицком храме, умиляюсь прекрасным пением, храм содержится в чистоте… Не будет ли возможным Вашему Преосвященству разрешить мне здесь совершать богослужение, а в соборе в двунадесятые праздники и местночтимые. Здесь я найду для себя сносную квартиру и некоторый покой. Церковный совет охотно соглашается сделать для меня все необходимое. Здесь хорошо организованы вечерние беседы, и я мог бы всегда принимать в них участие»
Епископ Глеб целый год проживал в очень маленькой холодной комнатке, которую ему выделил церковный совет. Епископ Глеб долго терпел такое существование и только через год сообщил об этом в рапорте архиерею:
«Борисоглебский собор… Церковный совет совершенно бездеятелен и не обращает никакого внимания на мое положение. Живу я в одной комнате и тут же подо мной погреб, чувствую боль в ногах от холода, в течение года никто не подумал спросить, как живу я, обещана мне помощь, но уже 6 мес. ничего не вижу. Один из членов позволил выразиться: «монаху только молиться»; другой: «если ему нужна квартира, сам может искать», третий не давал мне облачение в один из приходов, пришлось потребовать его увольнения».
Еп. Глеба неоднократно вызывали на допросы в Рязанский губ. отдел ГПУ, где ему угрожали привлечением к уголовной ответственности из-за якобы незаконной деятельности и существования епархиальной канцелярии. Губ. отдел ГПУ предлагал созвать под своим контролем съезд духовенства и мирян для выборов руководства епархии. Владыка отказался созвать съезд без разрешения правящего архиерея. Позднее он показал на следствии: «Лично обязанный данною присягой пред посвящением подчиняться во всем старшему собрату, т. е. архиепископу Борису, не нарушая канонических правил, не мог проявить своей инициативы и никогда бы не изменил своей присяге» [1].
В 1925 года семья его состояла из отца (1853 г.р.), матери (1858 г.р.), брата Василия (секретаря отдела народного образования г. Рязани) и сестры Надежды.
14 августа 1925 года владыка Глеб был лишен регистрации как епископ Михайловский за организацию в Рязани городского крестного хода в день памяти святых Бориса и Глеба. 27 сентября арестован вместе с архиеп. Борисом и членами епархиальной канцелярии по обвинению: «антисоветская агитация, участие в нелегальном контрреволюционном религиозном сообществе». Содержался в рязанской тюрьме. Под давлением следствия подписал составленное в губ. отделе ГПУ обращение к пастве и духовенству Рязанской епархии с признанием фактов нарушения советского законодательства [2]. В ГПУ первоначально надеялись использовать еп. Глеба в своих целях, предполагая, что «его значительно легче будет обработать и не составит большого труда руководить им в будущем» [3], однако затем сочли, что освобождение епископа может укрепить рязанское духовенство.
Поначалу может смутить обращение епископа Глеба к православной пастве и духовенству Рязанской епархии и его добровольные показания, написанные им после ареста, в которых он признает существование епархиальной канцелярии без ведома властей неправильным и осуждает себя за это. Если разобраться в тех событиях, то будет понятен этот поступок. Епископ Глеб был очень честный и законопослушный и не мог поступиться своими принципами. Но осторожность его можно понять: тогда шел вопрос о существовании Православной Церкви вообще, и епископ Глеб желал сохранить действующие православные храмы без методов противления власти, что считал нарушением церковных уставов.
Из обвинения:
1). Являясь членом организованного Соколовым нелегального сообщества, во время отсутствия Соколова являлся фактически заместителем последнего.
2). Совместно с П.А.Соколовым (архиепископом Борисом) издавал печатный журнал контрреволюционного содержания, являлся автором трех циркуляров и распространял написанное Соколовым за своею подписью.
3). Издавал от своего имени распоряжения о сборе денежных средств с религиозных обществ Рязанской губ.
4). Содействовал Соколову в деле создания библиотеки из книг контрреволюционного содержания, вмешивался в дела религиозных обществ…»
26 марта 1926 года особое совещание при Коллегии ОГПУ приговорило еп. Глеба к трем годам ИТЛ. Отбывал срок в Соловецком лагере особого назначения. 7 июня 1926 года еп. Глеб, возможно, принял участие в тайном совещании 17 архиереев на лагерном продуктовом складе, в результате которого через месяц появилась «Памятная записка соловецких епископов», излагавшая отношение православной Церкви к существовавшей гражданской власти. Освобожден 24 августа 1928 года с ограничениями в выборе места проживания. Жил под надзором в г. Кашине.
8 июля 1932 года назначен епископом Соликамским, викарием Пермской епархии.
С 16 июня 1933 года — епископ Пермский, 9 июля 1934 года возведен в сан архиепископа.
Проявил себя деятельным архипастырем, организовал хор в кафедральном соборе, оказывал помощь бедствующим священнослужителям. Обладая ярким даром проповедника, владыка призывал верующих в самых трудных условиях помнить о душе. Власти вели за ним слежку через сеть агентов, ограничили его деятельность в епархии только теми районами, где еще оставались приходы.
С июня по сентябрь 1935 года временно управлял Свердловской и Ирбитской епархией.
2 октября 1935 года был арестован, содержался в пермской, затем в свердловской тюрьмах. Обвинялся в организации сбора средств в пользу репрессированных священнослужителей, в непринятии мер к запрещению поминовения в церквах епархии расстрелянных членов царской семьи и в «другой контрреволюционно-монархической агитации».
1 апреля 1936 года приговорен Специальной судебной коллегией Свердловского обл. суда к десяти годам ИТЛ. Отбывал срок в Новоивановском отделении Сиблага НКВД, использовался на сельхозработах.
В конце сентября 1937 года был арестован в лагере вместе с Могилёвским архиеп. Павлином (Крошечкиным) и Свердловским еп. Аркадием (Ершовым), другими священнослужителями по делу о «контрреволюционной группировке заключенных из бывших служителей культа». Виновным в предъявленных обвинениях себя не признал.
28 октября 1937 года Особой тройкой УНКВД по Новосибирской обл. был приговорен к расстрелу.
Расстрелян 3 ноября 1937 года в Новоивановском отделении Сиблага, близ г. Мариинска (ныне Кемеровская обл.)
8 декабря 1992 года был реабилирован прокуратурой Рязанской обл. по 1926 году репрессий.
Литература
- Архив УФСБ по Рязанской обл. Д. 313979;
- Архив УФСБ по Пермской обл. Д. П-1242;
- Архив УФСБ по Кемеровской обл. Д. П-12421;
- Архив ист.-арх. отдела Рязанской епархии. Д. П-12421;
- ГА Рязанской обл. Ф. Р-6. Д. 210, 254; Ф. Р-6775. Оп. 1. Д. 75; Ф. Р-2798. Оп. 1. Д. 98;
- Гос. обществ.-полит. архив Пермской обл. Ф. 643/2. Оп. 1. Д. 8911.
- Возведение еп. Пермского Глеба в сан архиепископа // ЖМП. 1934. № 22. С. 4;
- Польский. Новые мученики. Ч. 1. С. 167-168; Ч. 2. С. 128;
- За Христа пострадавшие. Кн. 1. С. 319;
- Королев. Исповедники. С. 135-165;
- Были верны до смерти…: Кн. памяти новомучеников и исповедников Рязанских. Рязань, 2002. Т. 1. С. 218-222;
- Трубин С., прот. Епископ Рязанский и Касимовский Борис (Скворцов) // Рязанский церк. вестн. 2002. № 11. С. 46-47.
Использованные материалы
- Игум. Серафим (Питерский), мон. Мелетия (Панкова). «Глею (Покровский)» // Православная энциклопедия, т. 11, с. 560-561
- БД ПСТГУ «Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века»
[1] Архив УФСБ по Рязанской обл. Д. 313979. Л. 133
[2] Письмо преосвященного Глеба к православной пастве и духовенству Рязанской епархии // Рабочий клич: Газ. № 238, 18 октября 1925
[3] УФСБ России по Рязанской обл. Д. 313979. Л. 229
Просмотры (134)